Владимир Потлов, в середине 1980-х несколько раз побывавший на Алтае, рассказывает, что "впечатлений в поездках по разным районам было так много, что «оскульптурить» все - было нереально":
- Попутно я стал делать рисунки, быстрые наброски. Если в скульптуре требовалась определенная самодисциплина, то в набросках я был абсолютно свободен. Рисовал я на чем придется: маленькие листки из блокнота, оберточная бумага и т. п; карандаш, перо и тушь, уголь - это то, что было под рукой. Никаких особых задач в рисовании я не ставил, кроме фиксации мимолетных моментов Жизни и некоторых пластических идей. Так, идея горельефа «Горный Алтай» возникла внезапно, когда я двигался по Чуйскому тракту и вдруг увидел необычные скалы... Это было ритмически и пространственно организованное, пластическое совершенство, над которым Природа трудилась тысячи, а может, и миллионы лет. Мне оставалось лишь наполнить эту пластику образами. Помню главное ощущение того времени - будто после долгой жажды я припал к живому источнику.
- С тех пор, - продолжает Владимир Потлов, - много воды утекло… Остались этюды, рисунки, наброски, составляющие отдельный «Алтайский цикл», который, надеюсь, интересен не только мне. Я жил и работал непосредственно среди алтайцев и запечатлел, как мог, тот Алтай, которого уже нет.